Вера Полозкова

И катись бутылкой по автостраде,
Оглушенной, пластиковой, простой.
Посидели час, разошлись не глядя,
Никаких "останься" или "постой";
У меня ночной, пятьдесят шестой.
Подвези меня до вокзала, дядя,
Ты же едешь совсем пустой.

То, к чему труднее всего привыкнуть -
Я одна, как смертник или рыбак.
Я однее тех, кто лежит, застигнут
Холодом на улице: я слабак.
Я одней всех пьяниц и всех собак.
Ты умеешь так безнадежно хмыкнуть,
Что, похоже, дело мое табак.

Я бы не уходила. Я бы сидела, терла
Ободок стакана или кольцо
И глядела в шею, ключицу, горло,
Ворот майки - но не в лицо.
Вот бы разом выдохнуть эти сверла -
Сто одно проклятое сверлецо

С карандашный грифель, язык кинжала
(желобок на лезвии - как игла),
Чтобы я счастливая побежала,
Как он довезет меня до угла,
А не глухота, тошнота и мгла.
Страшно хочется, чтоб она тебя обожала,
Баловала и берегла.

И напомни мне, чтоб я больше не приезжала.
Чтобы я действительно не смогла.

Когда миссис Корстон встречает во сне покойного сэра Корстона,
Она вскакивает, ищет тапочки в темноте, не находит, черт с ними,
Прикрывает ладонью старушечьи веки черствые
И тихонько плачет, едва дыша.

Он до старости хохотал над ее рассказами; он любил ее.
Все его слова обладали для миссис Корстон волшебной силою.
И теперь она думает, что приходит проведать милую
Его тучная обаятельная душа.

Он умел принимать ее всю как есть: вот такую, разную
Иногда усталую, бесполезную,
Иногда нелепую, несуразную,
Бестолковую, нелюбезную,
Безотказную, нежелезную;
Если ты смеешься, - он говорил, - я праздную,
Если ты горюешь – я соболезную.
Они ездили в Хэмпшир, любили виски и пти шабли.
А потом его нарядили и погребли.

Миссис Корстон знает, что муж в раю, и не беспокоится.
Там его и найдет, как станет сама покойницей.
Только что-то гнетет ее, между ребер колется,
Стоит вспомнить про этот рай:

Иногда сэр Корстон видится ей с сигарой и «Джонни Уокером»,
Очень пьяным, бессонным, злым, за воскресным покером.
«Задолжал, вероятно, мелким небесным брокерам.
Говорила же – не играй».

И он делается незыблемым, как штатив,
И сосредоточенным, как удав,
Когда приезжает, ее никак не предупредив,
Уезжает, ее ни разу не повидав.

Она чувствует, что он в городе - встроен чип.
Смотрит в рот телефону - ну, кто из нас смельчак.
И все дни до его отъезда она молчит.
И все дни до его отъезда они молчат.

Она думает - вдруг их где-то пересечет.
Примеряет улыбку, реплику и наряд.
И он тоже, не отдавая себе отчет.
А из поезда пишет: "В купе все лампочки не горят".
И она отвечает:
"Чёрт".

Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».

Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел все - Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».

Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».

Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».

«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».

«Не платья Веры Вонг подгоняют под себя, а себя подгоняют под платья Веры"

«Вечность - это только начало»

Итак, бледный вампир и девушка-с-незакрывающимся-ртом вновь на экранах

Pejic vs Genest

Для съемок своей весенне-летней кампании 2012 Auslander пригласил экстравагантных моделей Андрея Пежича и Рика Дженеста, больше известного под именем Zombie Boy.

Valentino

Туфельки от Valentino выиграли в конкурсе на звание самой сексуальной обуви 2011, который провели Saks Fifth Avenue и Footwear News. Большинству принявших участие в голосовании понравилась модель светло-серых туфель, расшитых черным кружевом.

Удивительные платья

Не волноваться, а волновать!

Она была слабой, трогательной, милой, и одновременно холодной, роковой и соблазнительницей. Она была талантлива и очень умна. Ее осуждали, ненавидели и любили. Она говорила, что у женщины есть 2 оружия, это косметика и слезы. Слезами нужно пользоваться реже, а косметикой, нужно пользоваться каждый день.

В историю Мэрилин Монро вошла, как «милашка» с платиновыми, восхитительными волосами, но мало кто знал, что эта заслуга парикмахеров. У актрисы настоящий цвет волос был каштановый. В свои 17 лет она быстро поняла, что мужчины предпочитают блондинок, нежели брюнеток, и впервые покрасила волосы. Этот золотой цвет сделал ее очень привлекательной.

Многие пытались перенять волнующуюся походку Мэрилин, но она была такой индивидуальной, что ее завистницы, наконец, смирились с тем, что это невозможно повторить. По этому поводу было много версий, почему она так ходила. Одна версия, что она так ходит, потому что у нее одна нога, короче, чем другая, и для того чтобы это скрыть, она так научилась ходить. По другой версии, якобы Мэрилин на одной из своих туфелек подпиливала каблук, чтобы во время ходьбы покачивать сильнее бедрами.

У Мэрилин были секреты красоты, как ухаживать за кожей лица и тела. Она никогда специально не загорала, хотя в Калифорнии, это было очень популярно. Она не считала привлекательной и здоровой загорелую кожу, а предпочитала свою светлую. Мэрилин всегда увлажняла кожу, отдавая предпочтение увлажняющим средствам фирмы Nivea. Для того чтобы кожа оставалась подольше молодой, она ежедневно использовала крем против морщин. А чтобы кожа была всегда на лице чистой, а также, чтобы предотвратить покраснения, она умывалась не меньше пятнадцати раз в день.

"Я хочу состарится без пластических операций. Они делают лицо безжизненным, лишают его характера. Я хочу, чтобы у меня хватило смелости сохранить верность созданному мной лицу. Иногда я думаю, что легче было бы избежать старости, умереть молодой. Но тогда моя жизнь осталась бы незавершенной, не правда ли? Я никогда полностью не узнала бы себя".